Жизнь замечательных Блонди - Страница 393

393

«Да, скорее всего, он размышлял именно так, — решил Мартин. — Я непременно подал бы апелляцию, а после проверки выказал бы себя полнейшим дураком. Я бы с пеной у рта мог доказывать, что отвечал верно, но тест-то вот он, ответы проставлены — неправильные. А затем… — Мартин нахмурился. — Все ведь знают, почему я хожу в экстернах. У меня неустойчивая психика, так это называли, и об этом опять-таки многие слышали. И я уверен, назавтра бы весь интернат знал: меня настолько выбил из колеи несчастный случай с Эрле, что я завалил тест».

Мартин вздохнул, встал, прошелся по комнате.

«Неглупо придумано… Ха! Придумано! Да я ведь сам ему рассказал, что и как нужно сделать… Но это неважно. Итак, в результате вышло бы, что я ничуточки не исправился за эти годы, как был неуравновешенным, так и остался, а это плохо. Очень плохо. Заключение в таких случаях бывает одно: на обследование, а потом в лабораторию… Коррекция не коррекция, а нервы бы мне помотали изрядно, если бы не одно «но»: Брэк не все про меня знает. — Мартин невольно порадовался, что не стал особенно откровенничать с Холтоном, а еще тому, что Себастьян, как обычно, думал на десять ходов вперед и озаботился созданием «легенды» для Мартина. — Он знает официальную версию: я на испытательном сроке, поэтому должен быть безупречен, иначе мне конец. И действовал он, исходя из этой информации. А кстати…»

Мартин вернулся к ноутбуку. Теперь понятно, почему в случае с тестом, результаты которого якобы подделал Нейвен сотоварищи, отчеты Брэка никто не менял, была исправлена лишь оценка. Зачем утруждаться? Ведь вся эта история — теперь Мартин понял это, — была затеяна лишь затем, чтобы поближе сойтись с Мартином. Но тогда возникает другой вопрос: зачем вообще Брэку Мартин? Что ему все-таки было нужно? И почему вдруг он сделал такой ход? Для чего этот удар исподтишка?

«Это месть, — понял Мартин. — Он мне за что-то мстит. Но, Юпитер побери, я не знаю, за что! Нет… не так. Кажется, я догадываюсь, но не могу понять, потому что плоховато знаю Брэка. Значит, придется все же…»

Уже на автомате Мартин вернул в первоначальное состояние свои многострадальные ответы на тест, заставил программу пересчитать результаты (вышло очень даже неплохо, как Мартин и подозревал), после чего выключил компьютер и вышел в коридор. Где находится комната Ларри Нейвена, он знал.

— Добрый вечер, — сказал Мартин, когда Нейвен распахнул дверь на его осторожный стук. — Могу я войти?

— Да, но… — начал было Нейвен, но Мартин уже был в его комнате. — Чему обязан визитом?

— Прежде всего, я хотел бы принести вам свои извинения, — медленно произнес Мартин, глядя в сторону. — Я проигнорировал ваше любезное предупреждение касательно одной персоны, и это едва не закончилось трагически.

— Я не совсем понимаю, о чем вы… — Нейвен хмурился, разговор был ему явно неприятен.

— Я объясню. — Мартин без приглашения уселся верхом на стул. — Помните, вы мне сказали, чтобы я держался от Брэка подальше?

— Да, припоминаю, — нехотя согласился Нейвен.

— Ну так я поступил с точностью до наоборот, — сообщил Мартин.

— Это я заметил. — Нейвен сел напротив Мартина. — И… что?

— Расскажите мне о Брэке, — попросил Мартин. — Мне нужно как можно больше узнать о нем, тогда я, наверно, смогу понять… кое-что. Вы его хорошо знаете, я уверен.

— Даже слишком. — Нейвен невольно передернул плечами, красивое лицо исказила мгновенная гримаса отвращения. — Хорошо. Что вы хотите знать?

— Всё, — ответил Мартин. — С самого начала. С чего все началось, почему вы так его не любите…

— Это не займет так уж много времени, — усмехнулся Нейвен. — Ладно, слушайте…

Нейвен ошибся: времени его рассказ занял предостаточно. Мартин слушал и постепенно убеждался в своей правоте. Да, все именно так, как он предполагал. Почти в любой группе есть кто-то, кто служит объектом насмешек, особенно если этот кто-то всеми силами стремится выделиться из общей массы, поставить себя особняком, заявить, что он не такой, как все, он лучше… И если это на самом деле вовсе не так, не избежать конфликта.

Эрле Сетт тоже держался особняком, сообразил Мартин, но ни на какие столкновения упорно не шел, а стремился свести на нет все попытки однокашников устроить с ним свару. А еще — он очень трезво оценивал и себя, и окружающих, и вовсе не стремился быть в центре внимания.

Холтон Брэк, наоборот, жаждал славы, а поскольку самомнение у него было выше некуда, а способности — самыми обыкновенными для Блонди, то пару раз он здорово оконфузился, и этого ему не простили. Брэк легко поддавался на провокации, да и сам частенько нарывался на ссоры, а Нейвену и его «оруженосцам», что греха таить, нравилось доводить Холтона, не умышленно, не по злобе, а из чисто детской — тогда еще — жестокости. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Брэк внезапно не перестал реагировать на подначки, будто бы затаился. Остальные удивились, но быстро забыли о нем, будто его и не было, будто не Холли Брэк сидел с ними в аудитории. Мимо него проходили, как мимо пустого места… А потом в одночасье все изменилось, словно прежний Холли Брэк, заносчивый, обидчивый, но неплохой, в сущности, мальчишка, умер, а его место занял кто-то совсем другой, жестокий, расчетливый и опасный, как ядовитая змея.

Ларри Нейвен не знал, конечно, что произошло с Брэком, и не брался даже гадать, а вот Мартин вполне мог представить… С ним самим едва не случилось то же самое, Мартин прекрасно знал, каково это, когда внутри копится злость, черная обида, как они выжигают душу и как легко переплавляются в ненависть ко всем окружающим, заставляя совершать поступок за поступком, единственная цель которых — причинить другим такую же боль, какую они причиняли тебе, пока еще бессознательно, но… Еще немного, и Мартин дошел бы до осознания этого, как, похоже, дошел Холтон Брэк, и неизвестно, что было бы дальше. Мартину повезло: приказ о выбраковке грянул прежде, чем он успел возненавидеть весь мир. Его спас, как ни странно это звучит, слишком порывистый нрав: он не умел и не хотел скрывать своего отношения к окружающему, он запутался в самом себе и бунтовал, сам не зная толком, против кого или чего, лишь бы выплеснуть эмоции…

393