Жизнь замечательных Блонди - Страница 431

431

Теперь, когда я уже немного осмотрелся, мне многое стало понятно. Увы, обычно в путеводителях не пишут о таких вещах, поэтому неопытный путешественник может угодить в неловкое положение. Так, на улицах города женщин намного меньше, чем мужчин. В высших слоях общества, как я слышал, дело обстоит несколько иначе, но среди простых людей, увы, представительниц прекрасного пола не так уж много. Именно поэтому здесь смотрят на однополые связи, как на нечто само собой разумеющееся и вовсе не предосудительное. Никому и в голову не придет осуждать, скажем, двоих молодых парней, ведущих себя, как самая настоящая парочка. Побывать бы здесь господам из Лиги борьбы за свободу отношений, как бы им понравилось! Какую агитацию они могли бы развернуть, пользуясь примером Амои! (Пусть сам я — убежденный гетеросексуал, но признаю право других людей на свободу выбора.)

День четвертый

Складывается впечатление, что портье меня не слышит. Сегодня снова прислал… Я, признаться, даже не понял, кто это был, с такой скоростью захлопнул дверь. Больше вообще открывать не стану…

В баре меня уже узнают завсегдатаи, приглашают выпить и охотно рассказывают о своем житье-бытье. Впрочем, посиделки в баре — это весьма интересно, но я приехал не за этим!

Разумеется, я уже успел объехать большую часть Танагуры, за исключением, разве что, промышленных районов — там делать решительно нечего. Начал я с окраин, и, должен сказать, контраст с центральными районами разителен. «Блеск и нищета» — это о Танагуре, увы! Районы вроде Апатии утопают в роскоши, более шикарных особняков я не видал даже на богатейших планетах Федерации, а лучшие дома моего родного Нью-Веллингтона им в подметки не годятся, как ни обидно это сознавать. (Жаль, нет возможности осмотреть внутреннее убранство этих прекрасных строений: местная знать — или элита, как ее еще называют, — живет весьма замкнуто, и думать нечего попасть в эти дома без приглашения. А на приглашение мне, скромному путешественнику, боюсь, рассчитывать не приходится.)

Впрочем, есть и такие районы, куда наотрез отказываются заглядывать таксисты. Я рискнул пройтись там пешком… и поспешил унести ноги: очень уж недружелюбный вид у местных обитателей. И их можно понять: как люди способны существовать в таких трущобах, сложно даже представить!

Но все затмевает Эос! О, это восхитительное зрелище, в особенности башня! Удивительная архитектура; если смотреть на башню на закате, как делал это я, кажется, будто она гигантской алой стрелой вонзается в темное небо… Довольно жуткое зрелище, подавляющее, но в то же время завораживающее.

Вид на ночной город со смотровых площадок небоскребов прекрасен, как, впрочем, и на любой другой мегаполис. С высоты не видно грязи, не слышно шума и воя автомобильных клаксонов, только прямые, четкие линии проспектов и улиц, залитые огнями…»

…— Таким вот образом, — закончил свой монолог Алистер Мэрт и печально посмотрел на Первого Консула. Вернее, на спину Первого Консула — тот стоял у окна. — Ущерб для рабочего процесса налицо!

— Несомненно! — ответил Кристиан, любуясь закатом. Сидеть во время разговора с Алистером, особенно с глазу на глаз, он не любил: у начальника службы информационной безопасности была неприятная привычка пристально смотреть собеседнику в глаза, и это несколько нервировало, тем более, что увидеть светлые очи самого Алистера было не так-то просто. — Так кто же придумал эту… программу?

— Пока не выяснено, — вздохнул Алистер. Судя по всему, это не давало ему покоя, и молодой Блонди заметно посуровел. — Впрочем, установить автора — дело времени.

— А могу я узнать, в чем, собственно, заключается суть этого вопиющего нарушения трудовой дисциплины? — поинтересовался Кристиан. Он прекрасно умел изъясняться совершенно отвратительным протокольным языком, и почему-то такое желание возникало у него чаще всего в беседах с Алистером. Впрочем, Кристиан немного его недолюбливал.

— Если угодно… — поджал губы Алистер. — Могу я воспользоваться компьютером?

— Конечно, — кивнул Кристиан.

Ему в самом деле стало любопытно: в кои-то веки Алистер явился к нему с докладом, да о чем! Оказывается, в рабочее время многие сотрудники (в том числе и представители элиты, скажите на милость!) развлекались с помощью какой-то нехитрой программки. В конце концов то ли подчиненные Алистера засекли это безобразие, то ли кто-то кого-то заложил… словом, все выплыло наружу. И теперь Алистер из кожи вон лез, чтобы отыскать злоумышленника, покусившегося на святая святых — работу! («Лучше бы того хакера искал, чем дурью маяться», — мельком подумал Кристиан.)

— Вот, пожалуйста, — кивнул Алистер на монитор. — Примитивнейшая вещь. Не знаю, на что там можно смотреть.

— Ну-ка… — Кристиан уселся в свое кресло, с интересом посмотрел на экран. Там крутилась в самом деле довольно примитивная трехмерная человеческая фигурка, мигали разноцветные кнопочки. — Что нужно делать?

— Вот панель управления, — показал из-за плеча начальника Алистер. — С ее помощью задаются параметры фигуры, можно модифицировать внешность, подбирать цвет волос, глаз, менять прическу… одежду тоже.

— Ага… — Кристиан мгновенно освоился с управлением, изобразив на экране нечто, смутно похожее на его фурнитура, нажал на «Сохранить». — А дальше что? Или это все?

— Если бы всё! — сказал Алистер. — Теперь появилась другая панель, вот, внизу.

— И для чего она? Впрочем, я сам попробую…

И Кристиан попробовал. Оказалось, трехмерного человечка можно заставить выполнять всякие трюки, чуть не на голове ходить, можно расстреливать из автомата (из фигурки летели ненатурально алые клочья) или бластера, бить молотком по голове, обливать водой, швырять на пол, давить катком (человечек делался плоским, будто бумажный)… Фантазия у автора игры — а в том, что это именно игра, Кристиан уже не сомневался, — была бурная.

431